Комната Боли

В канализации под Санта-Моникой имеется сухой и теплый служебный тоннель, о существовании которого коммунальные службы не имеют представления последние двадцать лет.
В этом тоннеле, при желании, можно обнаружить узкую железную дверь с хитрым замком, протиснуться в которую можно разве что боком. За ней находится большая и низкая комната со сводчатым потолком, освещаемая потолочной лампой, забранной железной решеткой. В неярком свете видно множество приспособлений для пыток: два допросных стола в центре, невысокая койка с ремнями рядом, дыба в углу, рядом с которой стоит железная печь, испанский сапог, железная дева и еще много иных приспособлений, предназначенных для причинения людям различных неудобств.

Ночь 7-8 мая. Примерно 22.00

Ариэлль Руше: Пасифик-Палисейдс, 2-этажный коттедж у моря-------->

То, что где-то под Санта-Моникой есть подземная комната, в общем-то не было удивительно. Но вот то, что в этой комнате можно было найти все, начиная от набора клещей и заканчивая железной девой, стало для Шерифа Лос-Анджелеса серьёзным сюрпризом.
Ариэлль протиснулась в чуть ржавую железную дверку, соединявшую ту самую комнату и один из служебных тоннелей. Щелкнул выключатель, и Тореадор удивленно и невнятно выматерилась. Она была удивлена. То есть, она, конечно, бывала в пыточных. Но... Тут же было все. А некоторые инструменты вообще напоминали какую-то головоломку.
Эдвард Грэй остался в коридоре, причем о его присутствии можно было догадаться только имея солидный запас фантазии и паранойи, потому что старый Носферату, в полном соответствии с клановым стереотипом, предпочёл остаться незримым.
- Я думаю, Вероника пришла бы в щенячий восторг от этого места, – прокомментировала она вслух, не сомневаясь, что Грэй где-то рядом.
Эрих лежал на столе в центре помещения. Он был не просто крепко примотан к столешнице - он напоминал кокон (такое невообразимое количество ремней стягивало его тело.
- Дубль два, - Руше надрезала запястье и ее кровь закапала в рот обездвиженного подростка.
"Кровь... снова кровь. Совсем недавно я умер", почувствовал Фогель.
Пробуждение номер три отличалось от предыдущих - теперь не было ни волнения, ни страха, и даже боль была как-то слабее. "Может быть, отторгая человека, мы отторгаем и слабости, присущие ему?" философски подумал Эрих, постепенно приходя в себя. Философия появилась в нем недавно, а думать было прикольно.
Он немного приоткрыл глаза и увидел тёмный, с потёками воды потолок. И Ариэлль.
- Не смогла устоять перед искушением? – тихо спросил Эрих, закрывая глаза обратно
- Если ты думаешь, что мне нравится тебя кормить, то ты ошибаешься, - Руше села на соседнюю пустовавшую пыточную койку. Теперь Эрих мог ее видеть, только если бы повернул голову. Тореадор со странным выражением лица перебирала какие-то клещи, выложенные подле изголовья. В лице не было какого-то садистского предвкушения, скорее она чувствовала себя как-то растерянно.
- Итак... Как же зовут твоего благодетеля?
Но Эрих и не собирался никого видеть - какой теперь смысл. Он продолжал лежать с закрытыми глазами (вернее, даже одним - вместо второго по-прежнему красовалась рана) и грустным выражением лица.
- Ты даже не станешь глумиться, Ари? Не будет последнего плевка вслед? Я настолько ничтожен, что не заслуживаю даже этого, да?
- Да, - сухо бросила она. - Мне нужна информация. И я из тебя ее вытяну, - ее голос как-то погас.
"Я все еще путаю их с людьми... Иногда. Но они звери. А звери способны понимать только страх. Если они перестают бояться, то сразу задумываются о том, как здорово бы было обглодать твой трупик".
Она даже не злилась. Уже не злилась. Она просто не понимала, как могла допустить, чтобы этот мальчишка приблизился к ней настолько, чтобы ранить.
Шериф коснулась шарфа, прикрывающего черные вены на горле.
Нет, не физически. А если он предал ее только прошлой ночью, то это было еще более мерзко.
"Я пыталась убедить себя, и иногда их, что можно по-другому. Похоже, я ошибалась," – подумала она и нахмурилась.
"Я просто её работа. Вот так, банально и буднично. Разве ей понять, что такое - наконец почувствовать себя свободным", подумалось Фогелю. Глаз саднил, саднило всё тело, но неонату было обидно за другое.
- Вытянешь... вытягивай осторожнее, Ари, постарайся не растоптать мои мечты. А. Ты же не имеешь понятия, что это такое.
- Не имею. Если вдруг доживешь до моего возраста, у тебя их тоже не будет, - она пожала плечами. - Рассказывай.
Фогель попытался пожать плечами, заодно выяснив, что привязали его лучше, чем Жанну д'Арк к столбу. Ему было, что рассказать. У него было время, чтобы подумать, подумать и понять. И еще: где же еще можно высказаться, как не на последнем – а Эрих верил, что больше ему шансов не дадут – допросе? А высказываться подросток любил:
- Что ж, слушай. Я хочу рассказать тебе историю, которая случилась давно. Ты знаешь о том, кто такой Люцифер Светозарный? – тон Эриха не менялся, оставался таким же мягким, негромким, спокойным.
- Светозарный? – Тореадор приблизилась. - Впрочем, ладно, не перебиваю.
Вообще ее больше интересовало то, что случилось ВЧЕРА, а не давно. Но если он так хочет рассказать, то пусть рассказывает.
- Про Люцифера мне известно лишь то, что известно большей части человечества.
- Этого хватит, - Эрих слегка кивнул. - Все знают эту историю, но никогда не задумываются. Люцифер был первым среди ангелов Божьих, предводителем небесного воинства. В первые дни он, подобно солнечному лучу, спускался с небес по воле Бога, принося людям тепло, свет и знания. А глаз его создателя неотрывно следил за ним, с гордостью наблюдая, как расцветает род человеческий под мудрым началом Ангела Света. Но сколько бы света ни нёс Люцифер людям, те оставались несчастными... – Фогель сделал паузу.
Ариэлль молчала, ожидая продолжения. Она начинала понимать, куда он клонит, но не перебивала.
- И это печалило Светозарного. С горестью вопрошал он Бога, в чем причина страданий людей, но молчал Всевышний, - на пару секунд Эрих приоткрыл глаз, поглядел в потолок, и закрыл его обратно. - И так, день за днём, год за годом печалился Люцифер, пока, в один день, не встретил он Ангела Смерти. Не помню, как его зовут, - сбился с выспреннего тона Фогель. - Ты не помнишь?
Ари отрицательно покачала головой. Потом сообразила, что он ее не видит.
- Не помню.
- Ну и хер с этим мазафакой. Так вот, ангел сказал Люциферу, в ответ на его вопрос, что люди смертны, жизнь их и так коротка, в сравнении с вечностью ангелов, но даже этот ничтожный миг они не могут прожить сами. Да, Бог заботился о них, ангелы помогали им во всех невзгодах и бедах, но клетка, пусть золотая, оставалась клеткой. И Люцифер восстал - восстал даже не ради себя, восстал ради людей, отринув себя, отринув Бога, которого любил больше, чем ты или я можем себе представить. Люцифер Светозарный подарил людям свободу, Ари, и за это он был низвергнут и растоптан.
- Свободы нет. Он так и не подарил им ее, - она тоже прикрыла глаза. - И ты не сможешь. Никто не может. Наверное, не сможет до тех пор, пока "подарить свободу" у дарителя будет ассоциироваться с убийством, – Шериф открыла глаза и в упор посмотрела на Фогеля. - Но вот допустим, ты бы меня убил. Меня и того, кто был со мной. А дальше-то что?
- У дарителя? – улыбнулся Эрих в пустоту. Само собой, что взгляда Шерифа он не видел. - Люцифер никого не хотел убивать, Ари. Убивать начали ангелы. И ты, Ари, ты - мой Михаил. А тот омерзительный ублюдок, что был с тобой - видимо, этот... Гавриил, что ли. Я не собирался с тобой драться, но... вышло всё не так.
В голосе Эриха на мгновение мелькнули прежние, нормальные интонации.
- Я вообще не хотел, чтобы всё так получилось. Но, - снова мягкий ровный тон, - уж ничего не поменять. Ты, как бездумная гончая, вцепилась в добычу и принесла её в зубах хозяину, даже не задумываясь ни о чём. Поздравляю. Ты рада?
- Эрих, ты ошибаешься. Я могла добить тебя там. Могу добить сейчас. Могу действительно, - ее губы дернулись в подобии улыбки, - отвести тебя к своему хозяину, - это слово она выделила патетической интонацией, - и устроить показательную казнь. Или не показательную. Ты меня предал. Я доверяла тебе, покрывала, рискуя собственной головой, а ты едва не разрушил мое убежище, сломал оружие и вполне мог отправить на тот свет. Тогда уж ты тоже ответь... Ты рад?
"Она так говорит, будто на её стороне правда! Что за глупости, правда - это я", внутренне вспылил Эрих.
- Нет, не рад, Ари. Я сделал всё это только потому, что ты отказалась назвать место, где ты была. Мне нужно было найти тебя, а когда ты что-то заподозрила, я решил вывести тебя из равновесия. Верил, что ты сделаешь ошибку. Мне просто не хватило времени, - грустно усмехнулся Эрих. - Предать, как ты выразилась, тебя было невозможно - предают тех, кто может думать и действовать сам, Ари. Ты же была просто механической марионеткой, винтиком, - голос Эриха слегка дрожал, привязанный к столу подросток чуть не захлёбывался словами, торопясь уместить их все в что-то хоть немного складное.
"После Винни я уже не могу остановить словесный понос. Интересно, это всегда так, когда знаешь, что сдохнешь, но надо высказаться?"
- Ты такой же винтик. В руках той твари, от которой получил все эти подачки, - ее рука рефлекторно дернулась к горлу. - Как же его имя, кстати?
- Нет, Ари. Он подарил мне свободу, которой я никогда не знал. Показал, где ложь, но дал силы самому найти правду. И, как в библейской легенде, вы бросились за мной. Граф Винсент, ты, тот монстр... Рабы уничтожали врагов своих господ во все времена, Ари. И если бы ты знала, как мне грустно, что в этот раз рабом оказалась ты.
"Ничего себе он ему моги промыл..." - Она ненадолго замолкла, формулируя мысль.
- Он пытался вас убить. Тебя и Алекса. Они не дают ничего просто так. А теперь... теперь он тебя просто бросил.
- Бросил... Ари, ты мыслишь глупыми категориями домашнего животного, - досадливо фыркнул Эрих. - Я сам выбираю свой путь, мои ошибки - лишь мои. И то, что он хотел нас убить - его право. В конце концов, он не убил ни меня, ни его. Ангелы Света не убивают напрасно, Ари, даже если они - падшие. А ты? Скажи мне, зачем ты говоришь со мной? Чтобы узнать от меня имя, которого я все равно не знаю, и броситься в новую погоню, свесив язык и мечтая о новой косточке с барского стола?
- Глупый ребенок. Да, я брошусь в новую погоню. Не из-за косточки, а потому что нам нужна цель. Иначе Зверь возьмет верх. Никогда не думал, почему многие вампиры так одержимы властью? Эта жажда, эта борьба не дает им соскользнуть. Это то, за что цепляется их разум. Потому что за человеческие привязанности он больше цепляться не может. Либо эта жажда, либо погоня за чем-то или кем-то. Соперничество. Пока ты молод, ты этого не замечаешь. Пытаешься жить как раньше. А потом " как раньше " не получается! – Ариэлль поискала по карманам пачку сигарет и зажгла одну. Дым в невентилируемом помещении принялся собираться под потолком сизым туманом. - И раз уж мы заговорили о потребности в цели... Винсент Вальери ведь мертв, верно?
- Ага, - подтвердил Эрих. - Он бы понял меня, как это ни смешно. Вообще... мне кажется, что в конечном итоге он и понял. Он дрался за собственные эти... фак... идеалы, вот. Он не боялся смерти. "Семпер фиделис", мать его, "до конца верен", - рассмеялся Эрих. Слова "семпер фиделис" были девизом Корпуса Морской Пехоты США и, на его взгляд, отлично подходили Винсенту. - Но новый я оказался сильнее. Глупая, глупая Ари...
- Но ты его добил. Потому что твой хозяин захотел, чтобы он умер. Я не права?
- Нет, Ари.
"Нет? Ведь нет же? Конечно нет!", успокоил сам себя Фогель.
- Потому что он убил бы меня. Вот такая вот простая справедливость. Но знаешь... он был честнее, чем ты. По крайней мере, его идеалы были его собственными, а его цели принадлежали ему одному. А как насчёт твоих?
- Нет? Твой дьявол помог тебе прошлой ночью, потому что Винсент стал для него угрозой. Граф не был страшен, пока был один. Но я ему обещала поддержку. Ресурсы. Людей. И потом в твоей голове поселилась мысль наведаться ко мне. Разве нет?
Ариэлль делала всё возможное, чтобы заставить подростка слушать её слова, вслушиваться, вдумываться в них. Но Фогель лежал с закрытым глазом и просто не видел ее усилий.

Дисциплина Ариэлль:

- Цели... Столько времени прошло, что я уже не уверена. А ты? Ты уверен, что мысли в твоей голове теперь твои собственные? – закончила она.
- Мне не нужна ты, мне нужно было спасти Алекса. Тебе ведь даже в голову не пришло, что мной может руководить банальная дружба? Слишком глупо для мира хитрых планов и бесчеловечных стариков вроде тебя, верно? – рассмеялся Эрих. - А ты должна была привести меня к нему. Вот и всё, Ари. Я просто хотел помочь своему другу. Но у меня не было сил драться с церберами вроде тебя, которые стерегут покой Братства кровопийц и бездушных монстров. Люцифер помог мне, он дал мне свет. Моя жизнь стала моей по-настоящему, Ари. Чувство, которого тебе никогда не понять. Сколько ты была в рабстве? Сто лет? Двести? – в голосе Эриха прорезалась ярость.
- Помочь!? – Тореадор взорвалась. Клещеподобные инструменты полетели со стола, некоторые из них в Эриха. - Мудак ты тупой! Он без сознания и в него не приходит. Сколько ты собрался бегать с его телом!? – кричала она. - Кто привез его на перестрелку в состоянии наркотического опьянения? Я не отрицаю, что виновата. Но ты тоже хорош! И как же ты ему собирался помочь? Наверное, ты считаешь, что если я буду бегать за тобой, а потом разгребать последствия, вроде узнавших тебя таксистов, вместо того, чтобы встретится с теми, кто, скорее всего, сможет ему помочь по-настоящему, Алексу от этого легче станет!? Это называется ДРУЖБА? Тогда да, мне этого действительно никогда не понять.
Ремни, связывающие Эриха, заскрипели. Ари увидела, как вздулись вены на его шее, а сам кокон слегка пошевелился. Через несколько секунд Фогель снова расслабился. Глаз он так и не открыл.
”Блять… слишком крепкие”.
- Я знал, что делал. Я помог бы ему. Ты нашла бы способ его добить, я не сомневаюсь. Уж раз с первого раза не получилось. Скажи мне одно - ты сама любишь убивать слабых, или тебе приказали? Мне это правда важно.
Ариэлль бешеной кошкой подскочила к Фогелю и вцепилась пальцами ему в горло.
- И как бы ты ему помог? Отдал бы своему демоническому хозяину? – зашипела она ему в лицо. - И кого же это такого слабого я на твоей памяти убила?
От неожиданности Эрих-таки инстинктивно открыл глаз и уставился прямо в лицо Ари, попытавшись отдёрнуться - вот только дёргаться было некуда.
- У меня нет хозяев, Ари! - захрипел Фогель. - А ты совершила достаточно зла, чтобы я мог говорить так. Но я не виню тебя, я верю, что ты делала всё, повинуясь чужому приказу!
- И какого же, позволь, узнать, зла? – Ари отступила. Ее голос снова стал спокойным, даже дружелюбным.
- Меня подставила... Алекса под бомбу бросила... что случилось с тем, последним, и с твоим водителем, я не знаю, но предполагаю достаточно ярко, - с удовольствием принялся перечислять Фогель. - Да и вообще, за столько веков ты наверняка немало душ погубила, верно?
Эрих нахмурился, как будто пытался что-то рассмотреть в Ариэлль.
"Постой. Всё совсем не так было, я сам виноват. И кто мог про бомбу догадываться? Нет. Она знала. Точно как-то знала, может быть, сама всё спланировала. Проклятая тварь..."
Скейтер зажмурился обратно.
- И зачем же мне нужно было это делать? – Взгляд Руше скользил по пыточному инвентарю. - Взрывать машину, чтобы потом разгребать последствия взрыва? А, ну да... Мне ж больше заняться нечем - дай побегать с торпорными телами по канализации.
- Я предполагаю извращённую психику, - авторитетно заявил Эрих. - Или, опять-таки, приказы. Кстати, никогда не приходило в голову жить самостоятельно? Без тех, кто объясняет, как и куда тебе идти?
"Сказала бы я, куда ТЕБЕ надо идти...." – подумала Тореадор.
- А... То есть, мне приказали взорвать машину и бегать с телами по канализации? - она села на кушетку, закинула ногу на ногу и закурила. - Видимо, у отдававшего приказы тоже извращенная психика. А во втором случае, извращенная психика у меня? И это мне говорит дитятко, которое решил спасти всех, не удосужившись осведомиться, нужно ли им спасение вообще, – тон ее был сверхъестественно безмятежен. И эта резкая перемена явно не предвещала Фогелю ничего хорошего.
"Бессмысленно... всё уже бессмысленно", понял тот.
- Какая разница... – голос Эриха затихал. - Никакой разницы нет, пока ты сама не захочешь свободы. И если бы ты захотела - я стоял бы с тобой плечом к плечу. Я помогал бы тебе, Ари. Помогал бы свободной и гордой Ариэлль Руше, а не девчонке на побегушках. Ты бы смогла получить всё, что ты хочешь. Быть той, кем хочешь, и делать то, что тебе нужно. Но ты не захочешь. Доля придворного пса слишком въелась в тебя. Или... я ошибся? – с надеждой поглядел на Ари Эрих.
- Я не хочу быть свободной и гордой Ариэлль Руше. Я не верю в свободу. Я хочу быть ЖИВОЙ Ариэлль Руше, - все так же спокойно сказала она и взяла увесистый такой тесак. - Для тебя это не имеет значения, пока ты молод. Но я каждую ночь открываю глаза и пытаюсь заставить себя дышать. Потому что боюсь когда-нибудь забыть, как это делается. Это глупо, но мне кажется, что это будет конец. Я цепляюсь за человеческих знакомых, но ни они не смогут стать мне по-настоящему близки, ни я им. Я не хотела менять человеческую жизнь с голодом, болезнями, слезами и старостью на вечную холодную красивую оболочку. Я не хотела... Но меня не спрашивали! – Руше отложила тесак и снова взяла кол. - Вряд ли даже все демоны Ада дадут мне второй шанс. Тебе и твоему хозяину... Не отпирайся, он у тебя появился в тот момент, когда отдал тебе твои когти, а может быть, что-то еще в придачу... Так вот, ни тебе, ни ему не под силу дать мне второй шанс. Поэтому передай ему кое-что, если он придет тебя навестить. Передай, что у меня достаточно богатая фантазия, чтобы устроить ему Ад здесь, на Земле.
Ее тон так и не изменился. Остался таким же спокойно-дружелюбным.
- Такой Ад, которому позавидуют все рогатые твари нормальной Преисподней. Потому что первое, что отбили у девочки на побегушках - это способность прощать… - она занесла кол над грудью Эриха, давая ему шанс сказать что-нибудь еще напоследок.
Глаз Эриха злобно взглянул на Руше, а потом закрылся.
Кол опустился туда же, где и был, обездвижив ребенка, который еще пару ночей назад казался бестолковым и безобидным. Ариэлль стояла рядом и отсутствующим взглядом сверлила стенку. Все бы ничего, но в стене не было ничего примечательного, а смотрела она на нее минут 10... В голове была каша, из которой постепенно формировалась идея. Сырая и, вероятно, не очень удачная.
Скейтер так и не открыл свой единственный глаз, продолжая лежать в абсолютной темноте. О чём он думал? Да ни о чём - всё было просто. Если он сможет встать и драться - он сделает это. Если не сможет - он будет ждать смерти.
Эрих жалел о том, что рядом нет Винсента - почему-то подростку казалось, что граф мог бы отлично его понять. Может быть, даже разделить его одиночество.

Отыграно с Ариэлль Руше.