Побережье

Пасифик-Палисейдс — местность на побережье Тихого океана между Санта-Моникой и Малибу, западными пригородами Лос-Анджелеса.

Двухэтажный особняк у моря----->

Эдвард вышел из дома и направился к воротам через пункт охраны. Решив лично сообщить начальнику смены:
- Ты можешь быть свободен, Джеймс, я тебя предупреждал. Много раз. Мне это надоело. Гарольд, сегодня ты за старшего, а там посмотрим. Проследи, пожалуйста, чтобы мистер Кобб покинул мою территорию как можно скорее. С этого момента он здесь посторонний. Деньги я переведу на его счёт днём. Всего хорошего. Буду ближе к утру. Может и раньше.

К воротам подъехал идеально-чёрный, блестящий RAV4 2008го года выпуска. За рулём сидел Роберт. Он открыл пассажирскую дверцу изнутри, и Эдвард сел в машину.

----->Брадбери, У входа

Даунтаун, улицы--------->

01:45, 29-30 апреля.

Немного покатавшись по городу и даже однажды попав в пробку, вызванную очередной аварией по причине скользкой дороги и плохой видимости из-за водяной завесы сумасшедшего ливня, Домитор и его слуга теперь направлялись домой. Эдвард любил дождь ещё с раннего детства, когда он забирался на подоконник, вставал в полный рост, оперевшись ладонями на стекло и прислонив к нему лоб, и наблюдал за тем, как люди, прикрываясь кто чем, в какой-то странной и непонятной для него суете разбегались - по домам или куда-нибудь ещё, и за тем, как вода стекала по стеклам почти перед его лицом. Остатки тех воспоминаний были очень дороги сердцу Грэя, хотя и с каждым годом всё более затуманивались и меркли.
Из раздумий его выбил звонок телефона, что вызвало неприятный осадок и лёгкое раздражение. Ответив, Эдвард услышал беспокойный голос Киаран. Только не...
- Алло, Эдвард... в смысле, сэр Эдвард. Похоже, у нас тут неприятности. - И чуть тише, видимо, куда-то в сторону: _{- Луи, ты не глянешь, где ближайший поворот?}

Тем временем, его машина уже проезжала через открывшиеся автоматические ворота в гараж.

------> Убежище Эдварда

30 апреля, 23.10
Двухэтажный особняк у моря-------->

Примоген закрыл за собой дверь и направился к домику охраны.

Спойлер:

Гарольд смотрел телевизор, изредка поглядывая на мониторы, но заметив приближающегося Эдварда, приглушил звук и вышел из домика ему навстречу.
- Добрый ночи, мистер Грэй. - Охранник несколько недоумевающе смотрел на Эдварда, вероятно, из-за маски.
Примоген кивнул.
- Без происшествий?
- Без происшествий, конечно, мистер Грэй. Простите, а можно нескромный вопрос? - Гарольд улыбнулся. Грэй вопросительно чуть наклонил голову. Охранник, чуть помявшись, всё же, спросил: - Ещё раз простите мне моё любопытство... Но... Вы просто так необычно одеты... и вдруг в маске. На маскарад какой собираетесь?
"Вот, перед кем я ещё не отчитывался".
Примоген снова сухо ответил:
- Именно.
- Здо-о-о-рово. А мне вот никогда не приходилось бывать на таких мероприятиях... Разве что...
- Нет времени. Извини, - прервал его Эдвард и направился к машине, которая уже стояла у ворот.
Охранник почесал в затылке, пожал плечами и вернулся в свой домик.


-----> Даунтаун, улицы.

Ночь 2-3 мая. Около полуночи.
----->Особняк леди Винд

...Беатрис, уютно устроившись на заднем сидении тёмно-синего "Ауди А6", любовалась ночным городом. В салоне негромко играла музыка (кажется, "Валленштадтское озеро" Листа), за слегка затемнёнными стёклами проносились разноцветные огни, витрины, другие автомобили - леди Винд не приказывала ехать быстро, и некоторые машины обгоняли транспорт Главной Гарпии. Сама же Гарпия чуть улыбалась - скорее задумчиво, нежели весело. Тонкие пальцы гладили крупный сапфир в браслете, украшающем правое запястье леди - казалось, сама Беатрис не замечает того, что часто прикасается к камню.
Наконец, автомобиль въехал в западные пригороды, свернул к побережью, и остановился у ворот. Водитель представился, подождал, пока ворота откроются, и завёл машину на территорию.

Убежище сэра Грея

Полуостров Палос Вердес ---->

5-6 мая, 2:20

Мерил с печалью в глазах отстраненно смотрела в бегущую за окном автомобиля темноту ночи. Встречные автомобили были редки. Они почти не существовали. У них не было технических характеристик, у них не было марок, у них не было ничего, кроме режуще-желтых фар и гула мотора. Они пролетают мимо, как призраки - из темноты в темноту. Не может быть, чтобы их вели живые люди…
Дэйл наблюдал за “страданиями” Графини, но все же не выдержал, промурлыкал:
- Я так скучал, моя Госпожа.
Мэрил молча кивнула, заставив бедного парня придумывать следующую реплику. На придумывание ушло минуты полторы, но произнести придуманное Дейл так и не решился. Он прекрасно знал, Графине просто нравится это состояния тоски по своему французскому кавалеру, и что оно обязательно сменится иным настроением, как только она окажется дома. Оставалось только надеяться, что эта смена будет в лучшую сторону.
- Душно, - прошептала Графиня и тяжело вздохнула.
Дейл надавил на кнопку, опуская стекла, что бы капризная Графиня могла насладиться ночной прохладой.

----> Резиденция фон Вебер

23.15, ночь с 6 на 7 мая.
Винсент вышел из дома Руше.

Винсент чрезвычайно сомневался в том, что даже вконец пропащий бомж или наркоман рискнёт приблизиться к вооружённому шпагой человеку в форме СС, на чьём поясе, вдобавок, висела кобура с пистолетом. Потому ему не оставалось ничего другого, кроме как медленным шагом двинуться в сторону береговой линии, поглядывая по сторонам и наслаждаясь наконец выпавшей минутой покоя.

Дисциплина:

«Я свободен. Я могу уйти в любой момент, Шериф продолжит распутывать ниточку инферналистов и без меня. Мой план удался, он совершенен, в нём нет возможности провала. Я предусмотрел всё. Но почему тогда так тоскливо на душе?»
Граф понимал, почему.
Он не хотел бросать ту, что доверилась ему, сумев-таки перешагнуть через вековой груз предубеждений и обид, вызванных жестокостью. Кто бы ни воспитал Ариэлль Руше, методы его были недалеки от армейских. И граф понимал, насколько тяжело ей дался шаг навстречу. Да, возраст, в котором Обращают бессмертного, навсегда остаётся с ним как в физическом, так и в психологическом плане. Да, Винсент умел втираться в доверие. Но… Руше рискнула, возможно, первый и последний раз в жизни, положившись на слово совершенно чужого ей человека.
И граф не мог просто так воткнуть нож ей в спину, не мог предать, как никогда не смог простить или забыть смерть Анны фон Фортштау.
«Честь – мои оковы, моя тюрьма. Таков уж я».
Винсент Вальери знал, что погибнет, превратившись в друга Ариэлль. Это было неизбежно, как неизбежен морской прилив. Этой ночью, следующей, но ввязавшись в большую игру, он обрекал себя на смерть. Но иначе граф не умел.
Сапоги Винсента похрустывали по песку, когда он, наконец, заметил впереди людей. Вернее, раскинувшиеся прямо на песке тела молодых людей, некоторые - совершенно обнажённые, некоторые в плавательных шортах. Догоревший костёр, мангал над ним, десятки банок пива и шуршащих обёрток прилагались, а невдалеке стоял с распахнутыми задними дверцами синий фургон, в чьём кузове находились две огромные колонки.
«Пляжная вечеринка», сообразил Вальери и крадучись двинулся вперёд. Принюхиваясь как собака, нацист рыскал, никем не замечаемый, между тел. От некоторых тяжело несло марихуаной, от других – недавним сексом. Лишь через минуту Вальери наткнулся на миловидного вида девушку, которую «срубили» не трава или выпивка, а, судя по запаху (точнее, отсутствию запахов), банальная усталость.
Она даже не почувствовала укуса графа.
Следующие двадцать минут Винсент провёл в любовании ночным океаном, пока шагал обратно, а из глаз графа медленно катились кровавые слёзы.
Доверие и ненависть, презрение и боль, одиночество и тоска по человеческой жизни десятками стальных скоб сжимали сердце Вальери. Перед глазами проносились картины из жизни – и прежней, человеческой, и новой. Ровные чёрные шеренги элитных солдат Фатерлянда с чеканным грохотом маршировали по камням плаца – и танцевали в бесконечной пляске мёртвые гости Бала-Маскарада в «Кодаке». Анна фон Фортштау с нежной улыбкой глядела в лицо Винни – и лихорадочно менял обоймы красивый женоподобный подросток, зажатый в грязном, полном пороховым дымом, коридоре. Мягко шелестели листья клёнов в фамильном поместье Фортштау – и Франческа Пеллегрини заливисто смеялась, поднося к губам рюмку с коньяком, пермешанным с кровью. Адольф Гитлер, которого Винсент едва различал на высокой трибуне, вскидывал руку в салюте своей «танковой гвардии» – и грязный помоечный кот убегал из подвала, ставшего прибежищем графа.
Картин было очень много. Очень много…
Лишь в половину двенадцатого Винсент встрепенулся и поднялся, стерев слёзы ладонью. Теперь он был готов умирать.
Лёгким шагом оберштурмфюрер несуществующей ныне армии двинулся обратно, к дому Ариэлль Руше. Он не собирался убегать. Впереди ждали победа и смерть, как и всегда.

Винсент вернулся в дом Руше.

Бросок охоты выполнен мастером.

Ночь 6-7 мая, 03.55.
Эрих ---> улицы и переулки Калвер-Сити

Пеcни менялись одна за другой, пока, наконец, Эрих не услышал в наушниках знакомые куплеты "Terrorists":
"Could you be a rebel in your work clothes
Do you need a slogan to define what's on your mind?"
Песня о ярости рабочих кварталов. О том, как грузчики и водители становятся рэкетирами или подрывниками, о том, как безобидный прежде заведующий заводской столовой формирует доморощенную красную гвардию где-нибудь в доках Сан-Франциско.
"Could you choose your fights?
Could you bide your time?
You're always fighting from the outside
You're always fighting from the outside"
Общество отгородилось от тех, кого бросило. Там, за щитами полицейских-Гончих, за высокими оградами особняков-Убежищ, Старейшины пировали на костях неонатов. Если бы Эрих читал Маркса, он бы поддержал бы чуть ли не каждое слово мыслителя - конечно, если бы смог понять что-нибудь умнее термина "капитал".
В голове Эриха оформлялся план. Победить Ариэлль в открытом бою он бы вряд ли смог, но ему это было и не нужно.
"Она сказала, что куда-то поедет по делам. Значит, даже если она приедет очень быстро, ей понадобится около двадцати-пятнадцати минут, ведь в Пасифике "дел" у Шерифа найтись просто не может. Надо действовать быстро, заставить её паниковать, а ещё лучше - вывести из себя - тогда она примчится сюда не затребовав подмогу".
Железный Крест чернел на ладони, напоминая Фогелю о его недавнем триумфе. С поддержкой самого Дьявола он не мог проиграть!
"Terrorists again have grabbed the headlines
But i don't care i'm staying in tonight"
"Надо вынудить её почувствовать своё Убежище небезопасным - наверняка у неё найдётся ещё три или четыре норы... по крайней мере, будь мне за сотню, у меня бы было где-то столько. И... останется только проследить за ней, она сама приведёт меня к Алексу. Какой же я охуенный!"
Фогель довольно улыбнулся и поглядел в затылок водителю.
"А ещё мне понадобится транспорт".
Единственным, что очерняло превосходное настроение скейтера, было неприятное воспоминание. Эрих с досадой поглядел на награду, сжал руку в кулак, так, что грани Креста врезались ему в ладонь.
Он помнил глаза Винсента за секунду до его второй смерти. В них не было страха или даже ненависти - граф смотрел спокойно и собрано. Даже перед гибелью его взгляд не изменился ни на йоту - и это было неправильно. Не так должен был смотреть загнанный в угол тиран, предатель и кровавый палач. Это было неправильно.
Фогель тряхнул головой, отбрасывая с глаз чёлку, и убрал Железный Крест в сумку.
- Вон у того дома останови! - неслышно сам для себя сказал Эрих.
Как только жёлтая машина замерла перед обиталищем Ариэлль Руше, Эрих ударил кулаком в висок таксиста, обмякшего на сиденье под весёлые аккорды "The Explosives".
"I could be a pen and paper outlaw
Write off all the rules and break the new ones i hold true
And i would choose my fights
And i would bide my time"

Эрих ---> дом Ари Руше

7-8 мая (9 ночь), 0:30
---> Особняк Эдварда Грэя

«Я от нее сбежала, как будто она только что вылезла из ада». - Руше прикрыла глаза. Вероника Вирджиния Ниддл была на нее слишком похожа. Как издевательское отражение того, чем она может стать. Очень скоро может стать. - «Я ведь никогда не задумывалась, почему мне нравится фотографировать подобное… Черт, а почему это нравится ей?» - Она не могла себе объяснить, почему снимки повергли ее в такую панику. Просто в определенный момент внутри словно что-то сломалось…

Она проехала несколько километров, когда вспомнила, что так и не попрощалась с Примогеном. Шериф мысленно трехэтажно выругалась. Она терпеть не могла объясняться, но в данном случае, похоже, без было этого не обойтись.
Тореадор притормозила у обочины и набрала номер Эдварда Грэя. Вскоре после нескольких гудков в трубке послышался его голос.
- Слушаю вас, - холодно ответил он.
- Прошу прощения за мое внезапное исчезновение, и вообще… - «Черт… да у меня голос дрожит… у меня не может дрожать голос. Я же мертва!» - На нос ей упала крупная холодная капля, отчего она поморщилась.
- Вполне показательное.
- Проклятье, она… слишком на меня похожа. И это… выбивает из колеи. В любом случае… - Руше удивленно заметила приближающуюся к ней по ухабам машину. В этих трущобах серебристо-серый «БМВ» выглядел как породистый жеребец, брошенный в сгоревшей конюшне. - «А породистых жеребцов не бросают. Разве что…» - Ариэлль сбросила с плеча чехол со шпагой. - «Или они за мной, или приехали выбрасывать чей-то труп…»
- В любом случае что? - также холодно переспросил Эдвард.
Машина приближалась, и явно к ней. Ариэлль нахмурилась.
- Что за чертовщина? - пробормотала она. - Прошу прощения. Как только разберусь с внезапно возникшей неприятностью, я вам перезвоню.
Примоген ничего не ответил, отключившись.


Темно-красный «Мерседес» следовал за ней. Хотя, может, и не «Мерседес». Шериф не разбиралась в марках машин. И, тем более, Шериф не собиралась бегать. Кажется, авто пристроилось за ней - неподалёку от того поворота, что вел на дорогу, по которой Ариэлль обычно ехала домой. Чтобы убедиься в своей правоте, Ари завела мотоцикл и помчалась в сторону разбитой трассы, ведущий в сторону некогда перекупленного и все еще закрытого и не отремонтированного порта. Свернула в последний момент, едва вписавшись в поворот. Ее встретили группки жмущихся друг к другу складов с недостроенными крышами и какие-то обитые жестью сарайчики. При сильных порывах ветра они дребезжали, и это дребезжание эхом разносилось по порту. Возможно, тут даже были свои обитатели, но на глаза они Ариэлль не попадались. - «Тут свидетелей меньше… Если вдруг что». - Почему-то в дружелюбность намерений преследователей Руше верить отказывалась.
Она затормозила у останков небольшой пристани, ожидая, пока машина подъедет. Водитель явно спешил, раз решил срезать дорогу через рытвины и канавы. Чуть наклонив голову, она положила руку на рукоять сабли.
Наконец машина остановилась. Из нее, кашляя, вылез невысокий полноватый лысеющий мужчина лет пятидесяти на вид. Фабиано был гулем Безье и по возрасту, в принципе, был немногим младше самой Ариэлль.
- Ари… - Он тяжело опёрся на дверцу. Шериф заметила, что на светлой ткани пиджака проступает кровавое пятно.
- Ари… – Фабиано сделал несколько шагов и остановился под ее предупреждающим взглядом.
- Он здесь? – срывающимся голосом спросила Руше.
- Нет. Но…
- Чудненько. – Ари хмыкнула. Ей было жалко Фабиано, но она не собиралась это демонстрировать, пока не выяснит главное.
- Ваш сир хотел бы, чтобы вы вернулись… Но я здесь не поэтому… Не только поэтому.
- Я вижу. – Она кивнула на пятно крови. – Раз уж ты все равно выяснил, где я живу, может, отлежишься?
- Нет-нет-нет! – Фабиано замахал руками. – Я не могу задерживаться! Я и так…
- Фабиано... – Руше посмотрела ему в глаза. – Фабиано. - «Хорошее имя – успокаивает нервы. Жаль, что вряд ли настоящее». – Я знаю, что я по своей воле никуда не уеду. Я Шериф. Это не держится в тайне, и потому, полагаю, Аксель тоже это знает. И потому, я думаю, тебе известно, что я отвечу?
- Ари… Ариэль… Принцесса… – В его голосе слышались умоляющие нотки. – Вы не понимаете, для этого города скоро все будет кончено. Посмотрите вокруг. Мне это ясно, хотя я тут два дня пробыл. Да, черт возьми, это же всем ясно. Он тонет. И вы потонете вместе с ним.
- Разве не так когда-то говорили про Париж?
- Это другое. – Он покачал головой. – Вы же… Вы же как ураган. Хаос! Вы слишком хотите быть человеком, эмоции вас захлестывают. Это недопустимо. В вашем существовании. В вашей работе, наконец! Вам нужен тот, кто будет держать вас под контролем. Вы же все разрушите…
- Жизни.
- Что? – Фабиано удивленно на нее уставился.
- Жизни, Фабиано. Не существовании. – Она сказала это резче, чем рассчитывала.
- Ну вот, о чем я и говорю… - гуль устало посмотрел на океан.
Она только сейчас заметила в его руке конверт. Фабиано проследил за ее взглядом и хлопнул себя по лбу.
- Это тебе, конечно же.
- Спасибо. Я думаю, там, как обычно, не больше двух строчек, – хмыкнула Руше, но подошла и протянула руку. Гуль, помешкав некоторое время, отдал ей конверт.
- Вы никогда не уйметесь?
- Не-а. Прости. Мне пора. Надо еще позвонить кое-кому. Тебе удачно добраться.
Гуль кивнул и сел в машину.
- И тебе… удачи, Ариэлль.

Когда Фабиано уехал, она шагнула на полусгнившую пристань. Доски были скользкими и неприятно мягкими. Она даже не распечатывала письмо. Просто удостоверилась в том, что печать была подлинной. Потом поднесла зажигалку к краю конверта. Она не спешила поджигать его. В ушах шумели волны. Они заглушали и шорох колес темно-красной машины, и звуки шоссе неподалеку, и даже шатание проржавевших свай.
«Если бы я была так срочно нужна, ты бы нашел способ меня доставить назад. А раз не нашел… Я не вещь… Что бы ваше Примогенство себе ни думало по этому поводу». – Огонек заплясал по бумаге, когда она всё-таки чиркнула зажигалкой. Этот звук напомнил ей щелчок предохранителя на старом пистолете. – «Глупость какая в голову лезет…» – Ариэлль разжала пальцы и остатки бумажки упали на мокрые доски. Она смотрела, как они догорают. – «Итак… У меня осталось совсем мало времени… Надеюсь, он занят достаточно, чтобы дать мне три-четыре ночи». – Она достала мобильный и набрала номер приемной Принца. – «А потом… какая к черту разница, что будет потом?».

7-8 мая
0.45

- Алло.
- Доброй ночи. Мисс Эверс? - уточнила Ариэлль.
- И вам доброй. Все верно. А вы...?
- Ариэлль Руше. Шериф. - Ари дружелюбно улыбнулась, как будто собеседница была перед ней. - Мисс Эверс, так вышло, что мне бы пригодилась ваша помощь. Где бы мы могли встретиться сегодняшней ночью?
- Где вам будет удобнее, мисс Руше? - спросила Фиона после небольшой паузы.
- Вы далеко от центра?
- Я сейчас в Вествуде.
- Калифорнийский Университет? Буду там через 20 минут.
- Хорошо. Я буду ждать вас у входа.
- До встречи. - Шериф отсоединилась и, постояв на пристани еще секунд 30 направилась к мотоциклу. - "...для этого города скоро все будет кончено....Кончено..Кончено..." - эхом отдавался в голове голос Фабиано. Ари надела шлем, завела мотоцикл и сорвалась с места. От голоса она отмахнулась. Гулю было свойственно некоторое паникерство, сколько она его помнила.
---> Калифорнийский университет