Марина-лофтс, убежище Тима Винтера

По адресу Гленко-авеню 27, что всего в трёх кварталах от океанского побережья, расположен жилой блок "Марина-лофтс". Это группа из нескольких трёхэтажных зданий панельной сборки, выстроенных в форме буквы П и покрашенных в голубые и жёлтые цвета. В центре внутреннего двора располагается давно нечищенная чаша бассейна, засыпанная пожухлыми листьями ещё с прошлой осени, а по его периметру высажены раскидистые зелёные деревья.
Невдалеке от "Марина-лофтс" есть большая бесплатная парковка, но Тим оставляет свой мопед прямо во дворе - он настолько дешёвый, что беспокоиться за него незачем. Впрочем, на парковке Тима ждёт второй транспорт - старый зелёный минивэн.
Планировка самих домов проста: лестничная клетка в центре и по четыре небольших квартирки на этаж. Практически все они сдаются внаём, и соседями Тима имеют честь состоять постоянно сменяющие друг друга полубезумные белые хиппи, начинающие чёрные бодибилдеры, толстые испанские домработницы или бедные американские студенты.

Спойлер:

В квартире на третьем этаже и обитает молодой Тореадор, кое-как наскребая деньги на арендную плату и отсутствие вопросов. В распоряжении Тима имеются маленькая комната (совмещающая в себе функции прихожей, гардеробной, гостиной, кухни, салона, курительной и кабинета) - обшарпанное помещение с телевизором возле стены, продавленным диваном перед ним, журнальным столиком, шкафом возле входа и кухней в углу, микроскопическая комната без окон, совмещающая в себе функции кровати и тумбочки, поскольку больше туда ничего не влезло, а также балкон, на двери между которым и квартирой комнатой висит здоровенный замок, и маленький санузел.
Повсюду валяются журналы, афиши, какие-то странные полуразобранные устройства вроде будильников и часов, инструменты, возле двери обычно стоят скейт и пылесос, а на журнальном столике - всегда включённый ноутбук (когда хозяин дома). Тем не менее, в квартирке не грязно - просто у Тима крайне либеральные взгляды на порядок.

Ночь 7-8 мая. 21.00.
Начало игры.

«Дорогой мистер Дневник. Завтра у меня день рожденья, и я его очень жду. Наконец-то я буду признан частично совершеннолетним. Только вот беда – я, кажись, мёртвый уже. А ещё говорили, что мертвец на празднике не веселится».
Тим с улыбкой отвёл с глаз чёлку и устроился на скрипучей кровати поудобнее. Он только что проснулся и первым же делом сонно потянулся рукой к тумбочке справа от себя – там лежала пухлая тетрадка в 96 листов, уже солидно потрёпанная. На обложке красовалась надпись от руки: «Мистер Дневник».
Как был, голым, Тим открыл тетрадку примерно на середине и начал писать. Этот ритуал был важнее всяких там одеваний, сидений в Интернетах и прочих вещей, сопутствовавших его пробуждению.
«Интересно, что закон Соединённых Штатов имеет против таких, как я? Кажется, ничего. Надо будет хоть когда-нибудь прочитать Конституцию. Забавно, честно говоря. Шестнадцать лет. Даже не знаю, что буду делать».
Подросток посмотрел на стены с облезающими обоями неопределённого цвета и узора. Ему вспомнился Вилли. Старый папа Вилли, в чьей квартире ничего не смело облезать, а пыль будто убиралась сама.
«Скучаю по тебе, Вилли», дописал Тим и закрыл тетрадь.
Он прошлёпал до ванной, швырнув себе в лицо пригоршню холодной воды, потом влез в обнаруженные на диване узкие рыжие джинсы и ткнул в тачпад ноутбука.
Последовательно нахлобучивая на себя футболку, концептуально-фермерскую рубаху, заматывая на шее арафатку и выискивая по комнате старые кеды, Винтер заодно просматривал ленту новостей, возникшую на экране компьютера.
В его воображении пуленепробиваемые монахи крутились на крышах горящих полицейских машин вокруг «Кремовой розы» и палили из двух «Пустынных орлов» по набегающим со всех сторон Сыновьям Крипты, одетым в одинаковые смешные банданы.
На заднем плане благостный телепроповедник продавал «Ривелию» с лотка, а в клубе «220 вольт» взрывался арабский террорист.
- Ничего смешного на самом деле, - пробурчал себе под нос Тим, пропихивая под одеждой проводок наушника. Город будто накрыла волна насилия.
«Как в Москве живём…» припомнил Тим единственную известную ему аналогию, которой их любила пугать учительница в младших классах.
Больше собираться подростку было не надо: кеды на босу ногу довершили его довольно скудный наряд. Поцарапанный нотубук отправился в наплечную сумку, вслед за ним полетели телефон и ключи, и Тим вышел из квартиры, не глядя заперев за собой дверь.
Грязный подъезд сменился тёмным по ночному времени внутренним двором. Прикуривая на ходу сигарету, Винтер быстрым шагом направился к Гленко-авеню, затем свернул налево, и вскоре оказался на парковке.

---> Улицы Марина-дель-Рей и Венис

Ночь 7-8 мая. 04.15.
Улицы и переулки Марина-дель-Рей --->

Поднимаясь по грязной лестнице на третий этаж, Винтер прижал телефон плечом к уху, набрав данный ему Жираром номер.
- Алё! – жизнерадостно сообщил он в трубку, как только гудки прекратились. В отличие от разговоров "лицом к лицу", в опосредованных безличных контактах Тим не чувствовал смущения - своеобразный синдром Интернета.
- И вам того же, - ответил в трубке флегматичный женский голос. - Слушаю вас.
"Интересно", подумал Тим, роясь в сумке в поисках ключей. "А если он мне дал не тот номер? Или ошибся циферкой? Может, проверить как?"
К сожалению, единственный известный Тореадору способ проверки незнакомых номеров он видел в игре "Enter the Matrix" - и сомневался, что собеседница оценит предложение заказать двадцать красных роз.
- Привет колдунам от дегенератов, - нашёлся Тим. - Есть небольшая работа.
- И вам не болеть, мистер Дегенерат, ...больше, чем есть. Но позвольте узнать, а как вообще вы пришли к такому умопомрачительному выводу, что мне нужна ваша работа?
Тим хрюкнул, подавляя смех.
- Ну вы что, и не подумайте, Бога ради! Моя работа - не для средних ум-э-э-э... не могли бы вы дать мне мистера Генри, то есть? Пожа-алуйста! – тормоза едва успели включиться в последний момент. Всё-таки Тремер не были тем кланом, который стоило троллить с настоящего номера.
- Так и быть, не подумаю. К сожалению, дать вам мистера Генри я не в силах. Но вот позвать к телефону могу попробовать. Перезвоните через пять минут, – женщина сбросила вызов.
- Ну у них и... – Тим не закончил мысль. Зато нашёл ключи и с удовольствием изолировал себя в квартире от окружающего мира. Родной бардак был ему намного уютнее, чем любые Элизиумы и музеи.
С разбегу бросившись на продавленный диван, он закинул ноги в уличных кедах на спинку, сунул в рот сигарету и принялся следить по часам.
Ровно через пять минут он дважды нажал "зелёную трубку" и прижал мобильник к уху.
- Алё, барышня?
- Алё-алё! – громко ответил старческий голос, очевидно, до сих пор не привыкший к современным телефонным аппаратам. - Это кто!?
- Мистер Де-ге-не-рат! – по слогам произнёс Тим, любуясь пламенем зажигалки. С очарованием мешался страх. Тим чувствовал, что боится огня - даже такого маленького. Но в этом была некая своеобразная прелесть. - Здравствуйте, мистер Генри. Боюсь, что мне нужна ваша помощь.
- Ай-ай-ай. Чем же я могу так страшно тебе помочь? Хех-хе-хе.
- Химией. Я химии боюсь. Ещё когда в школе учи... а, не будем об этом, - Тим поднёс огонёк зажигалки к зажатой во рту сигарете. - Если серьёзно - у меня есть одна штука, и я хочу получить полный химический анализ её этих... *нецензурная брань*... ком-по-нен-тов, - выговорил Тим сложное слово. - Вы ведь можете мне с этим помочь?
- Хм-хм... Ну приезжай в УКЛА, там потолкуем, коли уж так срочно. А приедешь - попроси позвать доктора Монро.
У Тима возникло серьёзное подозрение, что старикан выжил из ума.
- И-извините, а в смысле... – "мне встать посреди парковки и попросить позвать доктора Монро у шлагбаума? Или зайти в кампус урологов и там это сделать?" - ... где именно его попросить позвать? Универ-то гигантский.
- Вот ведь дурья башка... Ройс-Холл, конечно, где ж ещё? На пропускном пункте есть охранник. Его и попросишь, - сварливо объяснил Генри.
- А. Лады, договорились. Минут через пятнадцать-двадцать доеду, - отозвался Тим. "Что-то часто мне приходится болтать с охранниками. Признак либо сутенёра, либо неудачника. А толпы шлюх и белой шубы я вокруг не вижу".
- До встречи, мистер Генри! – и мальчик повесил трубку, затянувшись сигаретным дымом.

Ещё раз быстро глянув на часы, и убедившись, что времени до рассвета остаётся не так и много, Винтер оставил сумку на диване, сунув в карманы рубашки только мобильник, ключи и одну «плитку» «Ривелии», а потом пулей помчался вни... затормозив, он вернулся к сумке, сунул в карман ещё три сигареты, а уж потом вылетел из квартиры.
Вскоре двор квартала огласился тарахтением старого зелёного мопеда.

---> Улицы и переулки Вествуда

Телефонный разговор отыгран с Рассказчиком в роли странных людей.

Ночь 7-8 мая. 05.13.
Улицы и переулки Венис и Марина-дель-Рей --->

Закрыв за собой дверь, Тим облегчённо вздохнул.
«Ну всё. Набегался».
Сунув в рот сигарету, он вытащил из сумки ноутбук и раскрыл его на столе, попутно раздеваясь. Клетчатая рубашка полетела в один угол, кеды – в другой, футболка – на спинку дивана, за ней - арафатка.
Оставшись в одних джинсах (если не считать за одежду пирсинг в нижней губе и нитяной браслет на запястье), мальчик закурил и «оживил» ноут.
В голубоватом свете экрана и полутьме комнаты Тим казался совсем маленьким. Совсем беззащитным.
Сквозь сигаретный дым он проглядел новости, заглянул на почту, но ответа от Андерсона пока ещё не было.
- Соня, - прокомментировал он.
Пока запускалась аська и фейсбук, Винтер с некоторым трудом вылез из рыжих джинсов, кинул их за спину и проверил, нет ли в «онлайне» кого из приятелей.
Но многочисленные друзья молодого Тореадора спали.
Зевнув, затушив сигарету об столешницу и захлопнув ноут, голый Винтер прошаркал в спальню и рухнул в никогда не заправляемую кровать.
«Дорогой мистер Дневник. Сегодня у меня день рожденья, но я до сих пор его не чувствую. Я знаю, в чём дело: в образе жизни. Я воспринимаю «новый день» только когда просыпаюсь вечером. Полночь для меня – как полдень для других. Так что пока ещё рано себя поздравлять, правда?» скрипела по бумаге дешёвая ручка, выводя слова детским почерком, со множеством ошибок. «Ну да ладно. Расскажу, что было нового. Я был у надписи «Голливуд», где попал в прошлое. Потом я был в клубе, где напился и с кем-то целовался. Вспомнить бы, с кем. Ещё… ещё я написал письмо автору статей и текстов по имени Андерсон, а потом встретился с доктором Монро в ночном университете. Испортил старику репутацию: теперь его там держат за педофила. Вот такая вот вышла ночь. Был бы жив – чувствовал бы себя донельзя счастливым».
Подумав немного, Тим хихикнул и приписал:
«Над Нью-Йорком шёл дождь. Как будто это плачут ангелы. Лучше бы им не тратить слёзы. Да ты просто ангел, Макс Тим».
Мальчик пририсовал снизу сердечко. Он поймал себя на мысли… что и вправду чувствует счастье. По крайней мере, его отголосок.
А потом он отложил дневник и ручку в сторону, ткнулся лицом в подушку и мгновенно заснул.
Часы показывали 5.30.

Конец 9-ой ночи.

Ночь 9-10 мая. 21.12.

- М-м-м… - с трудом разлепив глаза, досточтимый господин Тим Винтер соизволил проснуться. То есть, будь мы социалистически настроенным Маяковским, к нам на язык наверняка просился бы едкий стих. Будь мы Осипом Мандельштамом, мы бы непременно попросили Тима подойти к окну и подумать о кровавом диктаторе, а если бы мы были Верой Полозковой, мы бы представили Тима слугой режима Обамы-Клинтон, сочинили бы арт-хаусную дребедень (пардон, белый стих) и выдали это за оппозиционный голос свободы.
К чести Тима, его мало колыхало, кто и что хочет и может про него написать, поскольку мальчик с недовольным мычанием перевернулся на кровати, вслепую нашаривая сигареты. Смятая пачка обнаружилась на тумбочке. Винтер потянул её на себя, попутно свалив на пол зашелестевшие листы вчерашнего странного отчёта.
- Бл*ть! - щёлкнув зажигалкой, пробормотал он и с трудом уселся на кровати, почесав колено. Запустив пятерню во взлохмаченные со сна волосы, Винтер принялся перебирать листки, постепенно вспоминая, что и зачем он делал прошлой ночью.
- А… - постепенно сообразил он. И отправился искать джинсы, в кармане которых, помимо двух с лишним сотен изрядно помятых баксов, обнаружилась «наводка» Генри. – Хм-м хм-м-м, «Фарао-о-он», значит. Ну, пусть будет «Фараон».
Пока ноутбук оживал и прогружал всевозможные аськи, скайпы и прочее, Тим успел выйти на балкон и продолжил курить, опёршись на перила. Всем телом он чувствовал свежий морской бриз. Внизу с диким мяуканьем сражались два кота, а неопрятная и толстая мексиканка сварливо отчитывала кого-то по телефону, усевшись на ступеньки крыльца.
[block]«Дорогой мистер Дневник, доброе утро. Тут заваривалась каша, которую разве что ты, дядя Вилли, мог бы разгрести. Как мне тебя не хватает. Ты бы знал, Вилли. Ты бы знал. Свой первый день шестнадцати лет я планирую отметить взломом клуба «Фараон». Компьютерным. Генри Монро – тот парень, о котором я вчера рассказал – хочет прямую трансляцию его камер. А заодно, наверное, служебную переписку и всё остальное, что обычно бывает в клубах. Может, там есть такая папка «Мои преступления». Попробую стащить оттуда всё, что можно, а потом кому-нибудь загоню. Хотя вчера ручной задрот Волшебников сказал, что всё не так просто – но что он понимает! Доступ во внутреннюю сеть обеспечить будет несложно, а дальше… а дальше дело техники. Тебе будет неинтересно».[/block]

Тонкие пальцы Тима Винтера летали по затёртой клаве ноутбука, отправляя один за другим вопросы. За бесконечными «хай, «ку» и «йоу, черножопый» следовали расспросы и просьбы поспрашивать. Удивительно, но даже если ты живёшь по ночам и половина твоей жизни – Интернет, у тебя всё равно может быть много друзей. Главное, уметь вливаться в коллектив.
В пепельнице рядом дымилась сигарета и догорали остатки требований Генри.
…
Проповедник Ти: так слушай, с чего вся эта мура с беспредельщиками началась-то ваще?
…
Проповедник Ти: это самое, я чёт задумался, когда у нас на улицу выйти стало страшно?
…
Проповедник Ти: слух, черномордый, ты не помнишь с чего началась вся эта тема с «ЛА катится в сраное говно?»
…
Улицы наверняка знали больше, чем Тремеры. И Тим очень хотел выяснить, с кого именно началось повальное сумасшествие, которое решила подстегнуть «Ривелия». Уж слишком вовремя оно началось. Уж слишком хорошо подоспела «Ривелия». И на уж слишком благодатную почву упали семена пока неясного ему замысла «Синтека». Свести город с ума? Заработать? Очередные эксперименты правительства?
Винтер не любил оставлять для себя загадки и желал узнать хотя бы кто стал инициатором той самой, первой волны сумасшествия, как он окрестил для себя данный социальный процесс.
Вскоре, осознав, что никто ничего не знает (а ничего особенного Тим узнать не смог, за исключением весьма прискорбных вестей о серии заказных убийств видных членов наркомафии – вроде, и итальяшек, и мексикашек – пришедшейся на интересовавший его период), Тим Винтер захлопнул ноут. Ничего. Снова ничего. Вряд ли к удачному улову стоило относить бред обдолбавшегося Тома о том, что сраных объебосов стало слишком много или рассказы о каких-то перестрелках между и так не любившими друг друга Семьёй и колумбийцами.
Немного расстроившись, мальчик сгрёб в сумку все требующиеся ему вещи, включая «чистый» хард и несколько пустых DVD, и принялся влезать в джинсы. Затем, нахлобучив на ноги кеды, а на оставшийся скелет – толстовку, он цапнул со столика ключи и отправился в рейд.
Для кого-то Тим был бы киберпреступником. Сам он считал это просто приключением.

---> Улицы Марина-дель-Рей и Венис